К далеким звездам тянется душа.
Сидит поэт на травке в позе йога.
Ему к большой Вселенной – только шаг,
И мысль лучом ложится как дорога. Да, он – фантаст, творец настырных од,
Которые в уме, как дождик, льются…
И тянется к творениям народ,
Чаек хлебая на рассвете с блюдца. О, как он, бедный мученик, творит,
Обкусывая карандаш зубами!
И шелестит по листику графит…
А вихри мыслей создают цунами. Народ гласит: «Давай, пиит, еще!»
И он опять впрягается как лошадь…
Уже открыл для переводов счет
За адский труд…
И ждет, наивный, грОши! И день, и ночь строфа прет за строфой,
А сам глаза вздымает к поднебесью:
«Ну, почему же, Господи ты мой,
Еще смеются надо мной балбесы?!» И молвил тихо в облаках Святой:
«Да ты, любезный, лучше выпей яду!»
Собрал певец все вирши в выходной
И, плача, сжег в глубинке среди сада… Затем уснул, тая на сердце боль,
И снился ему дым больших творений...
Сыграл пиит в судьбе благую роль:
Ни строчки не оставил поколеньям!
| 
